Хотел тут написать комментарий, но звонилка на 20м слове начала дико тупить. Так что комментарий будет в комментариях)) «Коллеги, не надо так!»
1989 год, я очень любопытный ребёнок, сижу на уроке, от скуки ковыряюсь в носу, и не только в носу, и вдруг нащупываю у себя под нижней челюстью какое-то уплотнение. Так! Что же это? А оно тут раньше было? Может это что-то страшное? Об Интернете тогда и не слышали, поэтому спросить было не у кого. Ой, и заныло вдруг. Я умру? Я поднял руку, к неудовольствию строгой учительницы, отпрашиваясь в туалет, и долго рассматривал себя в зеркале. Кажется лицо чуть-чуть опухло. И горло красное. Точно хана! Я вспомнил, как в прошлом году мне без всякого обезболивания по садистски удалили аденоиды и мои ноги задрожали.
— Пока ты там прохлаждался, мы половину материала прошли, - высказала мне представительница самого лучшего в мире образования. – Садись уже. И прекрати вертеться!
Этому человеку я не мог доверить свою страшную тайну. Поэтому промолчал.
Охватившая меня паника вечером передалась родителям. Они вертели меня так и эдак, щупали шею, звонили бабушкам и прочим опытным людям. Описывали симптомы. Где-то стаскивались с запыленных полок толстенные справочники фельдшеров, с них сдувались засушенные листы алоэ; подорожники, служившие вместо закладки, безжалостно сбрасывались на пол; раскалялись телефонные трубки допотопных дисковых аппаратов. Никто ничего такого не помнил.
Я лежал и умирал. Сквозь полуприкрытые веки наблюдал за этой суетой, уже мысленно прощаясь с бренным миром, посылая последнее «прости» маме, бабушке и пионерской организации.
Утром мать опрокинула в себя третью банку валерьянки и потащила меня в детскую поликлинику.
- Так? – задумчиво сказал педиатр, ощупывая мой подбородок, челюсть и шею. – Не болит?
- Не-а, - обречённо помотал головой я.
- Странно, - сказал терапевт – Может миндалина какая-то вылезла, или лимфоузел. Короче, это не моя патология. Идите-ка вы к лору.
1989 год. Детская поликлиника районного города. Штурм кабинета лора напоминает взятие Зимнего дворца. Мать, попирая славу матроса Железняка, пробивается к солидной тётке в белом халате. У тетки на голове круглый блестящий рефлектор – знак принадлежности к династии специалистов ухо-горло-носа.
- Что у вас? – строго спрашивает тётка.
- Вот, - мать подталкивает меня к слепящей лампе. Я покорно плетусь, потому что уже поставил крест на своей неудавшейся жизни.
- Болит?
- Не-а, - привычно отвечаю я.
- Странно.
Лор жесткими пальцами мнёт мне шею, горло, челюсть. В её глазах появляется растерянность.
- Может воспаление какое-то. Открой-ка рот.
Я открываю доктору свой внутренний мир.
- Ага, - торжествующе говорит лор. – А вот тут у вас кариес. Может это с зуба инфекция? Гной стекает по каналу и собирается под челюстью.
Мать бледнеет и прислоняется плечом к косяку двери. Снаружи уже бьются в фанеру нетерпеливые пациенты.
- Идите-ка вы к стоматологу. Это видимо его проблема, - бодро говорит лор.
Вот тут мне стало страшно. Уже не за свою жизнь, а просто страшно. В 89-м году я ещё ни разу не лечил зубы. А от одноклассников слышал о стоматологах только плохое. Мол, эти товарищи похуже Гитлера. Им только дай забраться в твой рот – и пиши пропало. Уйдёшь как минимум с тремя пломбами.
Но куда деваться. Таинственное образование требует полного обследования.
В очереди к детскому стоматологу сидят с обречёнными лицами человек пять ребят разного возраста. Некоторые готовятся к смертельной битве, некоторые уже смирились и только тихонечко подвывают от страха. Над дверью загорается красная лампочка, и очередной страдалец исчезает в недрах адского кабинета. Если бы я умел – я бы молился.
Наступает моя очередь. Стоматолог – бодрый старичок лет тридцати пяти с седыми висками смотрит мне в рот.
- Болит? – традиционно спрашивает он.
- Не-а, - так же традиционно отвечаю я.
- Странно, - стоматолог копается у меня в зубах, повторяя какой-то шифр, словно легендарный шпион Рихард Зорге. – Тройка – кариес, пятерка – кариес.
- А это вот что? – в отчаянии спрашивает мать.
- Это? – врач задумывается. – Да-с, странный случай.
- Лор говорит, что это может гной стекать по каналу.
- Точно, - расцветает доктор. – Тогда вам не ко мне. Тут вскрывать надо. А я терапевт. Вам же надо к хирургу-стоматологу. Это в соседнем кабинете.
Очереди в соседний кабинет НЕТ. И это немудрено. Внутри – белая плитка, железное кресло с зажимами, слепящие лампы. Врач – могучий дядька, в плечах косая сажень, трехдневная щетина (хотя мать описывала его, как худощавого вчерашнего студента в очках, но я-то лучше помню!).
Он с интересом вертит мою голову в разные стороны.
- Болит?
- Не-а, - хором с матерью отвечаем мы.
- Ну раз не болит, то это не зубы. Вам бы к педиатру.
- Мы там уже были!
- Тогда к лору!
- И там уже были!
- И что?
- Нас послали к вам. Доктор, помогите! – в отчаянии молит мать.
- Спокойно, мамаша,- уверенно говорит доктор. – У нас лучшая в мире медицина. Сдайте-ка вы анализы, сделайте рентген и понаблюдайтесь пару дней. Кариес лечить будем?
Я посмотрел на железное кресло, на жутковатые инструменты и отчаянно замотал головой.
- Ну и не надо, - облегчённо вздохнул доктор.
Анализы мы сдали. Они оказались в порядке. Рентген в поликлинике поломался, а очередь во взрослой поликлинике растянулась на полгода. А так как непонятное образование не болело и в принципе не причиняло мне какого-то неудобства, постепенно про него забыли. Лишь изредка я по привычке проводил пальцами под челюстью, нащупывал уплотнение, и на секунду мне становилось страшно.
А тут Союз развалился, и всем стало не до моей челюсти.
Я вырос. Детская травма толкнула меня в объятия медицины. И на первом курсе медучилища я начал зубрить анатомию и узнал о существовании подъязычной кости. Той самой, которая опухоль, воспаление, гной от зуба и так далее. Впервые я нащупал своё уплотнение со спокойным сердцем и помянул добрым словом целый консилиум врачей-специалистов.
Коллеги, не надо так.
Автор: DoktorLobanov
Комментарии: pikabu.ru/story/_5329202
